Коммунистический урок истории
Будучи (в последнее время всё более пассивной) пользовательницей языческих социальных сетей, я не могла не заметить растущих тенденций среди (в основном новоиспечённых) родноверов описывать дохристианское общество наших языческих предков как коммунистическое общество. Мне достаточно лет, чтобы помнить жизнь во время коммунизма, но я также достаточно молода, чтобы помнить уроки истории, мне трудно понять, как кто-то может искать идеологию XIX-ого века в социальной организации раннесредневековых племён. Однако, как человек, который по своей сути ставит под сомнение всё, включая мои собственные убеждения, я решила поближе взглянуть на эту проблему и ещё раз ответить себе на вопрос: кто сходит с ума – я или мир?
Марксистское возвращение к корням
В то время как пара-коммунистические идеи можно увидеть в работах таких классиков как Платон («Государство»), Святой Дух и вдохновленные им евангелисты (труды которых вдохновляли подъём многих религиозных коммун), или Томас Мор («Утопия»), но коммунизм в современном смысле (социальная система, лишённая частной собственности, социальных классов и правительства) родился только в XIX-ом веке, в трудах Карла Маркса и Фридриха Энгельса.
Одним из главных допущений коммунизма является концепция исторического материализма, которая предполагает, что движущая сила развития обществ – не идеология, религия или сверхъестественные силы, но технология и уровень материальных благ. Согласно теории исторического материализма, анализ уровня технологии и материальных ресурсов позволяет классифицировать современные общества на пять основных групп развития:
первобытный коммунизм
Общины охотников-собирателей с минимально развитой технологией и минимальными ресурсами материальных благ, которых едва хватало для удовлетворения индивидуальных потребностей людей.
рабовладельческий строй;
Агарные сообщества, в которых развитие агротехнологий позволило увеличить ресурсы материальных благ. Эти материальные блага (излишки урожая) производились рабами (рассматриваемыми здесь как «рабочий класс») и использовались для нужд рабовладельцев (в этой смысле «господствующий класс»).
феодализм;
Более технологически развитие общества, в которых дальнейшее развитие аграрных технологий (как, например, трёхполье) позволило еще более увеличить ресурсы материальных благ. Эти ресурсы использовались для нужд феодалов (аристократии) и производились крепостными крестьянами или мелкими ремесленниками. На этом этапе развития общества появляется класс купцов и высококвалифицированных ремесленников, которые со временем станут буржуазией.
капитализм;
Сообщества, основанные на промышленном (не аграрном) производстве, в котором избыток материальных ресурсов создаётся главным образом в виде коммерческих товаров и услуг (а не сельскохозяйственных продуктов) и используется для нужд буржуазии (капиталистов), а производится пролетариатом (рабочим классом).
коммунизм;
Высшая степень развития общества, в которой материальные блага производятся всем обществом и используются для нужд всего общества.
Исторический материализм признает развитие и борьбу классов главным проявлением социального неравенства, возникающего из развития технологии и повышения уровня материальных благ. Социальные классы определяются отношением к средствам производства материальных благ. «Господствующий класс» (рабовладельцы, феодалы, или буржуазия в капитализме) является владельцами средств производства (рабов, феодальных поместий или фабрик), а «рабочий класс» — это люди, которые выполняют работу (рабы, крепостные, фабричные рабочие) для «господствующего класса». Классовая борьба (согласно марксистским теоретикам) заканчивается неизбежной революцией, которая приводит к краху капиталистической системы и переходу к высшей степени развития – реальному (не первобытному) коммунизму. Революция пролетариата ведёт к отнятию у капиталистов средств производства и передаче их всему обществу (в общинное владение). Таким образом, общество становится бесклассовым, поскольку каждый человек является как (со)владельцем средств производства, так и рабочим, который производит материальные блага для общего пользования.
Как видно из вышесказанного, согласно концепции исторического материализма, общество раннесредневековых дохристианских славян не могло быть коммунистическим, потому что не находилось на соответствующей стадии развития. Конечно, нет никаких сомнений в том, что ни Маркс, ни Энгельс не имели понятия об исторической или культурной антропологии, потому что:
Оба жили в XIX веке, когда антропология как наука находилась в зачаточном состоянии;
Ни один из них не интересовался антропологией настолько, чтобы знать, что «благородный дикарь» (то есть «первобытный коммунист» – это идеализированный стереотип, а не историческая фигура;
Оба были типичными теоретическими мыслителями XIX-ого века, не проводили никаких исследований/измерений, чтобы доказать свои теории, и интересовались фактами только в той степени, в которой факты могли подтвердить их теорию.
Из-за фундаментальной ошибочной основы концепции исторического материализма, невозможно точно определить, на какой «материалистической стадии развития» находилось общество наших дохристианских предков. Они, конечно, не были охотниками-собирателями, поэтому их нельзя причислить к первобытным коммунистам. Как в основном все доиндустриальные общества, они знали концепцию рабства и, в зависимости от ситуации, они либо сами были рабами, либо их имели, или даже ими торговали. Но, определённо, производство товаров в их обществе не основывалось на рабском труде, а индустриализации (с фабриками и капиталистами) они вообще не знали, так что «классовая борьба» не могла быть достаточно развита в их обществе, чтобы привести к революции и тем самым к переходу к более высокому уровню развития, то есть коммунистическому строю.
В свете классического марксизма, здесь я могла бы завершить мои размышления о «коммунизме» среди дохристианских славян и отвергнуть возможность существования такой системы в обществе наших предков. Я могла бы, если бы не один «маленький» исторический факт. Вопреки теориям Маркса, ни одна известная коммунистическая революция не произошла в промышленном, капиталистическом обществе. Может быть, Маркс ошибался?
Откровение Ленина
Владимир Ленин был первым практиком (и не только теоретиком) коммунизма в истории. Хотя он соглашался с Марксом и Энгельсом, особенно в вопросах, касающихся исторически неизбежного триумфа коммунизма, он не считал, что коммунистическая революция должна обязательно произойти в высокоиндустриальной, капиталистической стране. Ленин происходил из России, которая на рубеже XIX и XX века была скорее феодальной, чем капиталистической, и безусловно, аграрной, а не высокоиндустриальной страной. Несмотря на это, как глубоко верил Владимир, Россия могла стать первой в истории по-настоящему революционной и коммунистической страной. Разумность проведения коммунистической революции в России Ленин обосновывал своей собственной теорией разрыва цепи капитализма.
На основе анализа экономических и социальных изменений в Европе на рубеже XIX и XX веков Ленин пришёл к выводу, что капитализм, как социальная система, движется от страны в страну как чума, и как чума ослабляет пролетариат, увеличивая материальные ресурсы буржуазии. По этой причине Ленин решил, что коммунистическая революция должна быть ускорена (ускоренный ход истории), а коммунизм должен быть введён до того, как, согласно классической теории марксизма, общество будет к ней готово, то есть полностью устроится с промышленностью и «капитализируется». Такое ускорение или форсирование неизбежной (согласно классическому марксизму) революции должно было прервать распространение капитализма, разорвав самое слабое звено в цепи капиталистических государств (т. е. Россию). Согласно теориям Ленина, разрыв цепи капитализма должен был вызвать распад всей капиталистической системы, показав, насколько чрезвычайно эволюционно продвинут и в целом прекрасен есть коммунизм. Видя экономический и социальный прогресс коммунизма в России, пролетариат всего мира должен был увидеть его силу, объединиться и спровоцировать коммунистические революции в других капиталистических странах. Или, по крайней мере, так должно было быть в теории. Как это было на практике, все (надеюсь) знают.
Помимо полного провала ленинской версии марксизма, стоит рассмотреть, как (если вообще) его теории могут быть применены в поисках коммунизма среди дохристианских славян. Хотя на самом деле общество наших раннесредневековых предков было примерно таким же индустриализированным, как общество России XIX века (то есть вовсе нет), трудно сказать, что земли славян были каким-либо звеном в цепи капитализма и даже феодализма. Что касается капитализма, то не нужно быть историком, чтобы знать, что в раннем средневековье капитализм не мог существовать, потому что капитал (избыточное производство, накопленное для инвестиционных целей) в то время не существовал. Во-первых, производительность была настолько низкой, что излишков в принципе не производилось, во-вторых, даже если излишки существовали, они не накапливались/инвестировались, а просто – съедались. Что касается феодализма, это дело непростое и медиевисты разделяются во мнениях по этому вопросу. Вассальный феодализм (т. е., тот, о котором писал Маркс) был системой, типичной для средневековой Западной Европы, которая в силу многих исторических и социальных условий не была принята и никогда полностью не развилась в Центральной и Восточной Европе. Конечно, такая система не существовала на землях раннесредневековых, дохристианских славян, то есть в X-XI веках и ранее. И ни о каких коммунистических революциях, и ни каком объединении пролетариата всего мира по отношению к нашим предкам, конечно, не может быть и речи.
Славяне на социалке
Другой оригинальной концепцией Ленина было отличие социализма от коммунизма (ранее эти понятия считались синонимами). По мнению Ленина, социализм был переходной формой между неиндустриальным государством (как Россия на рубеже XIX-ого и XX-ого веков) и истинным коммунизмом, это был своего рода способ перейти от феодализма к коммунизму в обход капиталистической индустриализации. Следовательно, во времена Ленина в социалистической России была разрешена частная собственность, что было бы неприемлемо при подлинном коммунизме и которая, как мы знаем, была очень быстро упразднена преемником Ленина Иосифом Виссарионовичем Сталиным.
Другое различие между коммунизмом и социализмом заключается в том, как распределяются материальные блага, произведенные социалистическим (или коммунистическим) обществом. В классическом коммунизме принципом разделения являются индивидуальные потребности, то есть, как писал Маркс, «каждый по своим способностям, каждому по потребностям». В ленинском социализме, однако, основой распределения общих благ была не потребность, а объём затраченной работы. Отсюда, например, в 1936 году конституция СССР писала: «От каждого по способностям, каждому по труду». Этот подход отдавал предпочтение тяжёлой работе, а не способностям, поэтому в основном во всем советском/коммунистическом блоке рабочие, такие как судостроители и шахтёры, стояли выше в социальной иерархии и зарабатывали больше, чем «интеллектуалы», такие как врачи или юристы.
Если не коммунизм, то, возможно, социализм лучше описывает общественный строй дохристианских славян? Не может быть никаких сомнений в том, что наши предки знали и уважали частную собственность: как недвижимость (землю), так и более «мобильные» средства производства, такие как лошади, волы или рабы. В каком-то смысле можно сказать, что прибыль от сельскохозяйственного производства распределялась «по труду», потому что в те времена трудиться «по способностям» приходилось всем, в том числе и детям. Однако очевидным исключением здесь были рабы, которые, несомненно, работали не менее усердно, как и все остальные, но за их труд вообще не платили. Более того, несмотря на их тяжелую работу, их социальное положение было настолько низким, что закон относился к ним наравне с животными. Таким образом, мы видим, что не только коммунизм, но и социализм не могут быть применены для описания экономических и социальных отношений наших дохристианских предков.
Опиум для коммунистов
Коммунизм как бесклассовая и без-государственная социальная система, лишенная частной собственности, где каждый работает на общее благо, является дистопией. Как подытожил энтомолог и лауреат Пулитцеровской премии Э. О. Уилсон, коммунизм — это «замечательная идея, но для другого биологического вида», объясняя, что коммунизм отлично работает у муравьев, но не у людей. На протяжении более 100 лет миллионы людей в десятках стран мира прилагали усилия, чтобы воплотить эту дистопию в жизнь. И каждый раз эти усилия оказывались напрасными. Несмотря на это, несмотря на неудавшиеся революции, проигранные восстания, усилия поколений, гибель миллионов во имя революции и крах коммунистических держав, современные коммунисты до сих пор верят, что эту дистопию можно воплотить в жизнь. Несмотря на неоспоримые исторические факты, бесчисленные доказательства того, что человек, как вид, не может и не хочет жить и умирать за дистопию, всё же есть люди, которые утверждают, что лучше всех остальных знают, что людям действительно нужно. Насколько тщеславным, самодовольным и, скажем так, глупым нужно быть, чтобы утверждать в XXI-м веке, что дистопия коммунизма достижима? Что интернет-коммунист, пишущий из подвала посреди ночи, знает лучше, чем несколько поколений коммунистов и их жертв?
Наши славянские предки были разумными и рациональными людьми. Они не жили в заблуждениях, а оставались в постоянном контакте с реальностью. Им нужно было быть такими, иначе они не пережили бы и одну средневековую зиму. Они создавали семейные и племенные общины, основанные на межчеловеческих связях, а не на идеологии. Если они сражались и умирали, они делали это не во имя какого-то общего блага, а ради блага своих детей, своей семьи, для своей земли и своего дома, то есть для своей частной, необщинной собственности. Коммунизм как идеология не является частью славянской традиции. Из важнейших идеологов коммунизма только один был славянином (Ленин), а все остальные имели совершенно неславянские корни – французские, немецкие, грузинские или китайские. Коммунизм так же чужд родной вере, как иудео-христианские идеи. Это, конечно, не означает, что родновер не может быть коммунистом. Вопрос только в том, для чего? Ведь Маркс уже писал, что религия – это опиум для народа. Почему же тогда уважающий себя коммунист должен исповедовать религию, будь то его предков или любую другую? Поэтому я призываю коммунистов верить в любую утопию, которую они только пожелают, до тех пор, пока эта дистопия остается их личным заблуждением. Навязывание своей веры – будь то в Богов или в невозможную для воплощения социальную систему – не является и никогда не было частью славянской традиции, и пусть так и останется.
Слава!
Идеологи и практики коммунизма. Слева направо: Маркс, Энгельс, Ленин, Сталин и Мао Цзэдун.
Да здравствует марксизм-ленинизм и мысль Мао Цзэдуна! около 1968 г.
Библиография:
L. Holmes “Communism. A very short introduction”
A. Mildred Franklin “Communism and Dictatorship in Ancient Greece and Rome”
M. Dygo „Czy istniał feudalizm w Europie Środkowo-wschodniej w średniowieczu?”
K. Modzelewski “Barbarzyńska Europa”