Славянский патриархат
В предыдущем посте мы рассмотрели положение женщин в обществе дохристианских славян, поэтому сегодня, для равновесия между полами, мы обсудим роли и обязанности наших предков-мужчин. Так как мы будем говорить о наших предках, которые неизбежно были отцами, нам не удастся обойти тему патриархата, то есть, вообще говоря, правления отцов.
В наше время патриархат считается не только устаревшей формой социальной организации, но и ругательным словом. На патриархат вешаются собаки, бросаются все возможные и невозможные оскорбления и делаются обвинения практически во всех проблемах современного мира. Но всё же, если посмотреть на патриархат с точки зрения раннесредневековой истории, то эта система, хотя, возможно, в это трудно поверить, была совсем не так плоха. Напротив, в исполнении наших предков, патриархат обеспечивал стабильность, безопасность и возможность самореализации всем членам общества, независимо от пола или рождения.
Славянский мужчина
Учитывая широко распространенные в последние время сомнения по поводу биологических различий между полами, для ясности позвольте меня определить, кого именно я имею в виду под словом «мужчина». Мужчина – каким его знали наши предки – является человеком имеющим в своём геноме Y-хромосому, чья фенотипическая экспрессия не нарушена другими генетическими и/или связанными с ростом факторами (например, синдром Клайнфельтера, синдром нечувствительности к андрогенам, дисгенезия гонад). У такого гено- и фенотипического мужчины существуют правильно функционирующие яички, которые вырабатывают андрогены, то есть половые гормоны с маскулинизирующим действием.
Под воздействием андрогенов мышцы увеличиваются в объёме, становятся сильнее и долговечнее, увеличивается объём лёгких, длина и толщина костей (кроме костей таза), а также снижается восприимчивость к страху. Стоит упомянуть, что андроген-зависимые различия в физической пригодности между людьми можно отметить уже у детей до достижения половой зрелости, несмотря на то, что период после рождения (ведь в внутриутробном периоде яички очень гормонально активны) и до полового созревания яички вырабатывают лишь очень небольшое количество половых гормонов. Как видим, под влиянием даже минимального количества андрогенов человек становится выше, сильнее, выносливее и отважнее. Но, как выясняется, в глазах наших предков не только рост, сила, выносливость и отвага определяли мужчину.
Слово «мужчина» является прилагательным существительным, образованным от прилагательного «мужской». В свою очередь, прилагательное «мужской» происходит от существительного «муж». Существительное «муж» ̶̶ пра-слово, происходящее от праславянского *mộžь, что на языке наших предков означало и мужа и человека мужского пола.
Таким образом, как прилагательное существительное «мужчина» означает человека, который обладает качествами, характеризующими мужа, хотя он не обязательно должен был быть мужем. Аналогичные лингвистические процессы имели место и в случае пра-слова *ženà (жена), которое эволюционировало в прилагательное «женский», из которого в свою очередь произошло слово «женщина». Разница между праславянскими *mộžь и *ženà заключается в том, что, хотя в праславянском языке было много разных слов для взрослой женщины ((*nevě̀sta, *děvìca, *bàba), для определения взрослого мужчины было только одно: *mộžь.
Такая низкая специфичность языка по отношению к члену семьи очень необычна в славянских языках. Дохристианские славяне, живя в группах, основанных в значительной степени на родстве, придавали большое значение кровным связям и использовали очень специфический язык для определения этих кровных связей. Такие слова, как свекровь (мать мужа), тёща (мать жены), деверь (брат мужа) или золовка (сестра мужа) являются общими для всех славянских языков и указывают насколько точным был язык наших предков по отношению к членам семьи. Поэтому не может быть никаких сомнений в том, что двойное значение слова «муж» не случайно.
Трудно сказать, почему в обществе наших предков «муж» означал и супруга и взрослого мужчину. Может быть, что, вопреки видимости, не так уж и невозможно, что до зрелого возраста доживали только женатые мужчины, ведь все остальные представители мужского пола возможно погибали, стремясь к богатству, необходимому для того, чтобы завести жену (о чем я писала здесь). А может быть, наши предки просто не считали холостяков мужчинами, что не так удивительно, учитывая тот факт, что наши предки ставили общее благо выше прав личности и судили о ценности человека по мере его полезности для общества (о чем я писала здесь). Ведь кажется, что наши предки за настоящих мужчин считали только мужчин, у которых была по крайней мере одна жена. В глазах дохристианских славян все остальные люди с ненарушенной фенотипической экспрессией Y-хромосомы мужчинами не были.
От мальчика к мужчине
Как я уже много раз упоминала в этом блоге, главной целью дохристианского славянского брака было рождение детей, которое, в свою очередь, было необходимо, чтобы гарантировать выживание рода. Из-за отсутствия доступных тестов, «пригодность» женщин к роли жены (то есть, прежде всего, плодовитость), должна была быть проверена после вступления в брачные узы. Но дело обстояло несколько иначе с оценкой «полезности» холостяков. Поскольку обязанностью мужа (помимо плождения детей) было заботиться о своей жене/своих жёнах и детях, выбор на роль мужа/мужчины длился годами или даже десятилетиями и начинался задолго до обряда свадьбы.
Для того, чтобы стать мужем/мужчиной, дохристианскому славянину приходилось преподнести своей будущей жене богатый брачный дар, который не всегда было легко получить и не всем это удавалось. Иногда холостякам проходилось обращаться за помощью к отцу или, например, брату, которые, внося свой вклад в брачный дар, становились в некотором смысле, со-мужами, имея в том числе и право делить спальню с со-женой. Правитель также мог внести свой вклад в брачный дар – как это было в случае с Мешко I, который, как мы это знаем из летописи Ибрагима ибн Якуба, помимо жилья и питания гарантировал своим верным воинам достаточно высокий брачный дар, позволяющий им вступить в супружество. Таким образом, здесь мы уже видим, что одним из навыков, требуемых от дохристианских славянских мужей/мужчин была способность находить союзников, которые могли бы помочь мужу/мужчине (а также его будущей семьи) во время недостатка или материальных трудностей.
Однако не у каждого славянина была богатая семья или место в дружине князя. Те, кто не мог заручиться поддержкой богатых, должен был приобретать богатство другими способами – например, в грабительской экспедиции. Такая экспедиция была проверкой не только силы, выносливости или мужества славянина, но и других навыков. Не будем забывать, что во времена наших предков военные экспедиции не были одиночными. Все богатые (т.е. достойные разграбления) поселения, города или купеческие караваны были хорошо защищены и, следовательно, не могли быть разграблены одиноким воином. Поэтому, чтобы отправиться в грабительскую экспедицию, славянскому холостяку приходилось сотрудничать в больших группах, подчиняться приказам, выполнять план, а если наш славянин хотел и мог блистать – придумывать и реализовывать собственные военные стратегии.
Другой, более пацифистский способ приобретения богатства состоял в том, чтобы сделать его своими руками. Это можно было сделать с помощью торговли, ремёсел, земледелия или других видов эксплуатации природных ресурсов (добыча янтаря, добыча железной руды, пчеловодство и т.д.). Такие «пацифистские» способы приобретения богатства не очень ценятся в наше время, и уж точно не Родноверами/реконструкторами сильного пола, одержимыми видением славянских воинов, что не меняет того факта, что это были важные и ценимые занятия во времена наших предков. Ведь если бы не земледелие, никому, в том числе и отважным воинам, нечего было бы есть. Если бы не шахтёры, добывающие железную руду, не было бы из чего ковать оружие. Без судостроителей, кузнецов и других высококвалифицированных мастеров не было бы лодок, мечей, щитов или более мирных (и более необходимых) предметов повседневного обихода, таких как плуг, ведро, котел или нож. Конечно, как и в случае обогащения путём грабежа, обогащение через торговлю, земледелие или ремесло требовало от славянских холостяков силы, выдержки, мужества, а также: целеустремлённости, здравого смысла, умения вести переговоры, считать, строить, поддерживать межчеловеческие связи, сотрудничество и т.д. и т.п.
Таким образом, мы видим, что брачный дар, подаренный будущей жене, не был «единственным» доказательством материального достатка. В обществе наших предков, в то время, когда матушка-природа постоянно проверяла не только физическую силу, выносливость или здоровье, но и силу духа, смекалку или находчивость, свадебный подарок был доказательством того, что будущий муж мог позаботиться о себе и своем материальном изобилии, а значит, он, скорее всего, обладал навыками, необходимыми для ухода за женой и будущими детьми; то есть за будущим своей семьи.
Только один несколько могут остаться
Свадьба, несмотря на свою чрезвычайную важность, была для дохристианских славян (мужчин) лишь началом взрослой жизни. Церемония свадьбы была своеобразным обрядом инициации, знакомящим холостяка с миром настоящих, зрелых мужчин. Свидетельства такого положения дел сохранились в славянских языках, где слова для неженатых мужчин—как молодец, юноша, или польский chłopak (парень) – происходят от слов, означающих молодость и незрелость (*moldenьcь – ребенок, *jûnъ – молодой) или низкий социальный статус (холоп).
Таким образом, в глазах наших предков, человек мужского пола становился зрелым мужчиной только после отбора из молодых, незрелых мальчиков тех, кто может позаботиться о себе достаточно для того, чтобы не только выжить (грабительские или торговые экспедиции), не только для построения прочных межличностных связей (с товарищами по оружию, правителем, другими купцами или ремесленниками), но также и обеспечить материальную стабильность для себя и своей будущей семьи.
Здесь следует отметить, что приём в группу мужей/мужчин был лишь началом испытаний и вызовов, поставленных перед мужчинами обществом наших предков. Первая задача дохристианского мужа/мужчины состояла в том, чтобы завести детей и поддерживать жизнь своей жены/жён и ребёнка/детей достаточно долго, чтобы сохранить жизнь следующему поколению славян.
В рамках «поддержания» жизни муж должен был заботиться о:
- еде – обеспечивалась земледелием, животноводством, охотой, рыболовством и/или торговлей;
- крыше над головой – достигалась строительством дома и последующим его поддержанием в хорошем состоянии;
- безопасности – то есть защита от хищников, преступников, врагов и т.д.
Нетрудно догадаться, что выполнение только трёх из вышеприведённых пунктов требовало от мужа приобретения всех навыков «тестированных» в молодости (то есть до брака), а также развития навыков, таких как:
- устроение: работы в поле или во дворе, обороны/караула дома/имущества, поставок сырья (в случае ремесленников);
- планирование: сельскохозяйственных работ, торговых путей, грабительских экспедиций и т.д.
- предсказывание: погоды, плодовитости полей, военных планов соседей/врагов и т.д.
Те мужчины, которые не справлялись с обязанностями и социальной ролью мужа – впадали в нищету и/или умирали. Но те, кто справлялись лучше всех, имели самых плодовитых жён и – следовательно – больше детей, те, кто наживали наибольшее количество богатства, рабов, слуг и наемников; именно эти мужья/мужчины в пожилом возрасте, когда уровень андрогенов обычно понижается, а сила и выносливость организма снижаются, могли вступить в ряды старейшин, чтобы продолжать служить семье/роду, на этот раз своими мудростью и жизненным опытом.
Вопреки представлениям некоторых современных «исследователей» истории славян, общество наших предков основывалось не на принципах коммунизма, а на принципах демократии. Решения ополья или племени принимались на вече, где значительную роль играли старейшины – то есть, самые зрелые, опытные и «мужественные» мужчины. Но для того, чтобы иметь честь сидеть среди старших рода, недостаточно было быть просто старым. Нужно было быть настоящим славянским мужем/мужчиной, то есть, добровольно брать на себя ответственность за других. Нужно было выполнять эту ответственность достаточно хорошо, чтобы обеспечить безопасность и материальную стабильность своей семьи не на год или два, а на десятилетия. Нужно было быть мужем/мужчиной, для которого будущее семьи было важнее, чем собственный комфорт, безопасность или душевное спокойствие. Нужно было показать достижениями всей своей жизни, что ты мог заботиться о себе, своей семье, своей земле и имуществе и, таким образом, обладал знанием, необходимым, чтобы заботиться и о земле, имуществе и будущего всего ополья или племени.
"Слепой хозяин", Василий Максимович Максимов
Разрушение мужей
Первоначальная дохристианская система патриархата развилась и правильно работала в мире, где сила, решимость и компетентность мужей/мужчин постоянно проверялись реальностью. Дети, самая важная цель дохристианских славянских браков, были будущим для наших предков и их необходимым условием выживания. Мужем/мужчиной можно было называть только того, кто использовал свою силу, выносливость, мужество и все другие навыки и таланты для создания, заботы и обеспечения будущего своей семьи и общины. А главой семьи/патриархом мог стать только муж/мужчина, который выполнял эти обязанности лучше и тщательнее, чем другие.
По мере распространения христианских и феодальных идей, и по мере развития науки и технологии, патриархат, созданный нашими языческими предками, постепенно деконструировался. Первоначальное определение мужчины как мужа забывалось, мужские обязанности становились все более отдалёнными, уступая место мужским правам, в том числе и тем, которые отнимались у девушек, женщин и жён. Патриархат – прежде понимаемый как правление опытных, находчивых и ответственных отцов – сегодня строится в совершенно необоснованной вере в то, что люди с ненарушенной фенотипической экспрессией хромосомы Y независимо от достижений и способностей каким-то образом «естественно» лучше, чем все остальные.
Без обрядов инициации, чётко определённых целей и обязанностей мужа/мужчины, в наше время ценность «мужчины» определяется его «мужской» внешностью. Всё чаще «мужчины» избегают обязанностей, держатся подальше от проблем и им наплевать на построение будущего для себя, не говоря уже о своей семье и обществе. В наше время, опыт и реальные жизненные достижения не обязательны для обретения власти или высокого социального положения. По меркам наших предков нами управляют мальчишки и это никого не смущает. Точно так же, как никого не смущает, что обязанности, которые во времена наших предков принадлежали мужьям, сегодня всё чаще берут на себя женщины и девочки, которые, по иронии судьбы, будучи матерями-одиночками, рассматриваются как неполноценные, прискорбные, а иногда даже презираемые.
Эта современное разрушение славянской концепции мужа/мужчины должно нас беспокоить. Оно должно нас разозлять и возмущать. Особенно, если мы хотим уважать законы и традиции наших предков. Особенно, если мы хотим организовать веча родноверов, на которых выступают «старейшины», разделяя будто бы «мудрость предков». И, конечно, нынешнее положение дел должно беспокоить родноверов с Y-хромосомой с ненарушенной фенотипической экспрессией, многие из которых всё ещё считают, что быть «мужчиной» — это размахивать мечом, ходить в тренажёрный зал и считать себя лучше, чем остальное человечество, в том числе и говорить женщинам, кем быть и как жить.
Здесь остается только один вопрос, на который можете ответить только вы, современный славянин мужского пола. Достигли ли вы достаточно в своей жизни, чтобы называться мужчиной? Построили ли вы что-то прочное и достаточно важное, чтобы прослужить поколениям? Взяли ли вы на себя ответственность за себя и других? Вы настоящий славянский мужчина или вы еще мальчик?
Слава!
Библиография:
„Ibrahim ibn Jakub i Tadeusz Kowalski w sześćdziesiątą rocznicę edycji”, pod red. Andrzeja Zaborskiego,
K. Stock „Material Girls”
R. Derksen “Etymological Dictionary Of The Slavic Inherited Lexicon”
A. Brückner “Słownik etymologiczny języka polskiego”
М. Фасмер „Этимологический онлайн-словарь русского языка”