Радуго-фобия – несколько слов о славянской радуге
Не-нормативность в отношении к сексуальной ориентации и полу (как биологическому, так и культурному) сопровождала человечество с незапамятных времён. На какую бы историческую эпоху мы не посмотрели, в принципе, в каждой культуре, созданной человеком, бок обок с доминирующей «нормой» (однозначно определяемый биологический пол, самоидентификация с собственным биологическим полом и гетеросексуальная сексуальная ориентация) были и есть индивиды, которые отклоняются от «нормы», будь то с точки зрения сексуальной ориентации, гендерной идентификации или биологического пола (интерсексуальность). Таким образом, можно сказать, существование не-нормативных индивидов является своеобразной нормой в истории человечества. Что не является (и никогда не являлось) нормой, это то, как общество относится к ненормативным индивидам. И именно этот вопрос мы рассмотрим в этом посте. Речь не о том, были ли ЛГБТ люди среди дохристианских славян (потому что это известно наверняка), а о том, как наши предки относились к этим людям.
Средневековый пол
Прежде чем, мы начнём рассматривать вопрос воспитания не-нормативных (с точки зрения пола, гендерной идентификации или сексуальной идентификации) индивидов во времена наших предков, мы должны определить, как дохристианские славяне видели биологический и культурный пол, что в свою очередь будет необходимо для определения гомо- и гетеросексуальной ориентации.
В настоящее время существует удивительное количество терминов и способов определения пола. Некоторые исследователи (в основном «старой школы») утверждают, что биологический и культурный пол – это одно и то же, другие – что это два совершенно разные понятия, а третьи – что культурный пол (гендер) является пережитком патриархата и как таковой должен быть развенчан. С другой стороны, некоторые идеологи пытаются доказать, что биологический пол является социальным конструктом, а единственный способ его определить – найти его в своей душе и объявить об этом миру. Именно эта последняя группа и отвечает за создание понятия «приписывание пола», которое заключается в авторитетном навязывании пола на новорождённого, на основе наблюдения наружных половых органов, а не как это должно (конечно, «должно» по мнению этих идеологов) происходить на основе самоопределения пола новорожденным.
К счастью, нет ни малейших оснований предполагать, что у наших предков (не только дохристианских, но и вообще у всех предков вплоть до первой половины XX века, когда начали появляться теории гендера/культурного пола) были значительные проблемы с определением пола – своего или своих детей. Человечество как вид характеризуется половым диморфизмом, а это значит, что существуют чёткие и очевидные различия между внешним видом мужских и женских особей. Статистики говорят нам, что только у 0,02-0,05% человеческих новорождённых наружные половые органы выглядят неоднозначно. Это означает, что определение пола ребёнка на основании половых органов является точным в 99.95-99.98% случаев. Для сравнения: один их популярных домашних тестов на беременность дает точный результат в 98.4% случаев. Для ещё лучшего сравнения: муковисцидоз, очень серьёзное генетическое заболевание, диагностируется у 0,03% новорожденных. Сколько из вас когда-либо встречали (лицом к лицу, не онлайн) человека, страдающего муковисцидозом? Вот так-то. Наши предки примерно так же часто встречали новорожденных с неоднозначным внешним видом половых органов.
Конечно, наружные половые органы не всё. Существуют нарушения ролевого развития, которые проявляются только спустя некоторое время после рождения, например, в период полового созревания. Сегодня известно несколько таких расстройств, но диагностика большинства из них требует анализов, которые были недоступны нашим предкам. Одним из немногих исключений здесь являются некоторые формы дефицита 5α-редуктазы, которые могут причинять обоеполую внешность наружных половых органов у новорожденных девочек с выраженной маскулинизацией тела в период полового созревания. За исключением нескольких семей в Доминиканской Республике, Папуа-Новой Гвинее и Турции (где, очевидно, произошло спаривание родственников), дефицит 5α-редуктазы настолько редок, что частота расстройства даже не известна.
Подсчитано, что в раннем средневековье население Центральной Европы составляло около 2,2 миллиона человек. Население Восточной Европы во времена наших предков оценить сложнее – в зависимости от метода расчёта оно оценивается в пределах от 3 до 10 миллионов. Конечно, дохристианские славяне были не единственными жителями этих двух регионов, но давайте предположим, весьма оптимистично, что они составляли половину населения. Принимая во внимание частоту встречаемости появления обоеполых наружных половых органов у человека (0,02-0,05%) и оценочную численность дохристианских славян, нетрудно подсчитать, что на землях, населенных нашими предками в раннем средневековье, проживало не более 1220-3050 человек неопределенного биологического пола. Поэтому, в моих дальнейших рассуждениях, если я не проясню это, я сосредоточусь на миллионах явно диморфных половых славян, у которых не было ни малейшего сомнения в их (и других) биологической половой принадлежности.
Славянская теория гендера
Понятие гендера – то есть, культурного или культурно-социального пола, создавалось для нужд социальных и гуманитарных наук, пытаясь описать, исследовать и интерпретировать социально-культурные изменения в западных обществах во второй половине XX века. Тем не менее, эта концепция оказалась настолько прилипчива и популярна, что она довольно быстро получила название научной дисциплины, не смотря на тот факт, что (насколько мне известно) ещё не выработано согласованных и широко признанных определений и теорий гендера, а некоторые даже утверждают, что гендер (культурный пол) и биологический пол – то же самое. Следовательно, например, как регулярно напоминает мне Твиттер, в наше время возможно, что биологический (генетически и фенотипически) мужчина, чувствуя романтическое и сексуальное влечение к биологическим женщинам, могут самостоятельно определить себя как женщина и таким способом стать лесбиянкой.
К счастью, идея эквивалентности биологического и культурного пола не была известна нашим предкам – не только дохристианским, но и вообще, всем (потому что эта идея родилась всего несколько десятилетий назад). Таким образом, в сегодняшних рассуждениях я не буду принимать во внимание мужчин-лесбиянок, а в качестве основы для определения культурного пола и сексуальной ориентации, я буду использовать только и только биологический пол, то есть фенотипическое, недвусмысленное представление людей с хромосомами XX (женщина) и XY (мужчина).
Как я писала в предыдущих двух постах, в общинах наших предков положение и социальные роли женщин и мужчин отличались так сильно, как и в обществах, построенных на основе иудео-христианских идеологий. Для выполнения функций мужа/отца, жены/матери и (скорее всего) акушерки (бабка), требовался соответствующий биологический пол, а все другие функции, необходимые для здорового функционирования и развития общества, выполнялись теми членами группы, у которых были соответствующие способности, желания, мотивации или потребности. И так, например, как защитой общины, так и возделыванием земли занимались равно мужчины и женщины, а все, включая детей, участвовали в сборе урожая. Деятельности, связанные с ремеслом, осуществлялись обоими полами и всеми возрастными группами, лучшим примером чего является производство тканей. В процессе получения как льна, так и шерсти, требовалось сотрудничество практически всех членов общины, начиная от подготовки полей для посева льна и пастбищ для разведения овец (детям часто доверяли их охрану), о получение сырья и его переработки (отбеливания и прядения) и конечного производства (ткачества, декорирования, крашения). Духовные/религиозные равно как и руководящие функции выполнялись обоими полами.
В настоящие время одним из более важных элементов гендера (культурного пола) является способ одеваться. Этот элемент кажется настолько важным, что предпочтение ношения брюк или юбки/платья используется в качестве одного из критериев гендерной идентификации человека. К сожалению, из-за вездесущей и часто бессознательной стереотипной трактовки «мужского» (брюки) и «женского» (платье) стилей одежды, археологические источники затрудняют объективную оценку видов одежды, которую носили наши предки. Сегодня все «мужские» типы одежды интерпретируются археологами как мужские, даже если скелет, на которым эта одежда была найдена – очевидно женский скелет (так было в случае воительницы из Бирки). Однако исторические источники предполагают, что славянские женщины одевались аналогично войнам-мужчинам. Например, во время обороны Доростола женский пол некоторых воинов был обнаружен только после осмотра тел, что говорит о том, что и женщины и мужчины воевали в похожих одеждах. Следовательно, возможно, а даже весьма вероятно, что в общинах наших предков то, как они одевались, зависело от выполняемых ими социальных функций/задач, а не только (а даже, может быть, и вообще не) от пола.
Другим, всё чаще используемым в наше время критерием оценки пола ребёнка является его предпочтения в способе игры и выборе игрушек. К сожалению, анализ этого вопроса по отношению к дохристианским славянам не возможен. А насколько во время археологических раскопок иногда встречаются объекты, идентифицируемые как (вероятно) детские игрушки, настолько классификация этих игрушек как девочковых или мальчиковых сталкивается с той же проблемой, которая привела к описанию описанию скелета с женским тазом как скелета воина-мужчины. Археологи трактуют находки через призму строгих иудео-христианских бинарных стандартов, безумно предполагая, что только мальчики играют с ножами, мечами или лошадками, а только девочки – куклами.
Диагностика ненормативности
В наше время существуют множество «пособий» (якобы) позволяющих определение пола, с которым идентифицирует себя человек (взрослый или ребёнок). Такие пособия основаны на определении внутренней жизни человека через анализ его предпочтений, характеристик и поведения. Таким образом, дети или взрослые с предпочтением к «типически» женским (по иудеохристианским меркам) одежде, интересам, видам межличностного взаимодействия или романтических партнёров, согласно руководящим принципам этих «пособий», называются женщинами. Даже если их биологической пол является мужским. По таким же самым правилам интерпретируются «мужские» предпочтения или характеристики (биологических) девушек или женщин, которые называются мужчинами. Именно таким способом недавно произошла транс-идентификация исторических личностей, как Маргарет Энн Балкли или Валери Аркелл-Смит. И Балкли и Аркелл-Смит были биологическими женщинами (Аркел-Смит даже родила двоих детей), осознающими свой пол и отождествляющими себя с ним (что очевидно из чтения исторических источников). Обе эти, как теперь говорят, цис-женщины решили жить как мужчины, чтобы продолжить выбранную карьеру (соответственно, врача и землевладельца/бизнесмена/политика) и именно по этой причине в наше время они «идентифицируются» как транс-мужчины. Черты такие как: амбиция, находчивость, смелость или склонность к риску, такое поведение как ношение брюк или романы с женщинами интерпретируются как «мужские» черты, поэтому любой человек, проявляющий такие черты, по «определению» теперь является мужчиной.
Из-за нехватки места я не буду углубляться в анализ уровня не-нормативности современных тенденций в «диагностике» пола. Нынешние тенденции, кажется, подтверждают существующие «нормы» («мужские» черты, делающие женщину мужчиной), а не опровергают их (то есть, позволяют женщинам иметь «мужские» черты). Позвольте мне просто пообещать, что если кто-то когда-нибудь придёт к выводу, что Богемская война женщин была войной транс-мальчиков, а краковская Навойка была транс-мужчиной, на влоге Витии определённо найдётся место для множества грубых слов по этому поводу.
Однако, возвратимся к дохристианским славянам и их отношению к ненормативности. Учитывая иную (чем на современном Западе) структуру общества наших предков, не может быть сомнений в том, что нормативность или ненормативность рассматривалась совсем иначе. Вещи, которые в раннем средневековье были совершенно нормальны, в наше время являются незаконными, уголовными или, в лучшем случае, неуместными. Эти вещи включают: детский труд, подростковые браки и беременности, телесные наказания (включая ампутации, не только конечностей, но и наружных половых органов), детоубийство как способ планирования семьи, ритуальное убийство людей (в жертву Богам) или, например, санкционированное традицией самоубийство (например, воина перед лицом неизбежного поражения на поле боя).
Начнём с детского труда. Если мы посмотрим на положение детей в странах, называемых на Западе неразвитыми, мы быстро поймём, что это положение не только плохое, но и, скорее всего, похожее на ситуацию детей в раннем средневековье. В наше время большинство работающих детей заняты на фермах и начинают труд в возрасте до 5 лет. К сожалению (что, не скрываю, меня уже не удивляет, но раздражает всё время), статистика по труду (не только детскому, но и в целом) не включает работу, выполняемую дома или на приусадебном хозяйстве, поэтому данные о детском труде не включают работу, наиболее часто выполняемую женщинами и девочками, в том числе самыми младшими. Причин детского труда много, но основными из них являются: бедность, отсутствие доступа к образованию и отсутствию доступа к современным сельскохозяйственным технологиям. Все эти элементы были нормой в раннем средневековье, поэтому не может быть никаких сомнений в том, что дети наших дохристианских предков работали, будь то на земле или дома, с раннего возраста.
Многолетние исследования ненормативных (с точки зрения сексуальной ориентации или гендерной идентификации) людей свидетельствуют, что их ненормативность проявляется в раннем детстве, в возрасте нескольких лет. Известно, что предпочтения в играх, одежде или поведении типичном (в современной культуре Запада) для противоположного пола, наблюдаются гораздо чаще у детей, которые после достижения половой зрелости проявляют иную, чем гетеросексуальная ориентацию или (гораздо реже) само-идентификацию с полом, отличным, чем их биологический пол. Проблема с применением этого знания к дохристианским славянам заключается в том, что дети во времена наших предков имели совершенно иной детский опыт, чем сегодня. Дети наших предков не ходили в детский сад, а работали на ферме и дома. У них не было широкого ассортимента игрушек по их выбору и они играли с тем, что было доступно (например палкой, галькой, верёвкой) пока им больше ничего было делать (то есть – редко). У них не было возможности выбирать хобби или интересы «типичных» для одного пола, потому что никого не интересовали их предпочтения, а только их полезность по хозяйству. А если какой-то ребёнок не хотел помогать по дому, то его подозревали в демоническом воздействии и пытались «вылечить» это влияние телесными наказаниями (о чем я здесь писала).
Кого любишь, кто тебя нравится?
Итак, если общество дохристианских славян не было таким «гендерным», как современный западный мир, а дети не имели возможность выражать не-гетеронормативное поведение в раннем детстве, то как проявлялась не-гетеросексуальная ориентация или не-нормативная гендерная идентификация наших предков?
Чтобы ответить на этот вопрос, я предполагаю провести мысленный эксперимент. Представьте себе гомосексуального парня, живущего в поселении дохристианских славян. Повзрослев, этот мальчик одевался точно так же, как все остальные дети: в льняную тунику, дублёнку зимой, а летом голый. В течение дня он выполнял точно такую же работу как и другие дети, то есть то, что он мог. Если хватало сил, то он носил воду или дрова. Если он был не силен физически, он делал более лёгкую работу в доме и загоне. Возможно, если он был чрезвычайно ответственным и мог, например, стрелять из лука или рогатки, его отправляли на пастбище пасти овец.
Единственным потенциально проблемным элементом его детства могло стать пострижение, которое проводилось для мальчиков в возрасте 7-10 лет. Пострижение было обрядом посвящения, символически завершающим детство, во время которого отец стриг волосы сына и, таким способом, официально признавал его своим наследником. «Девочковым» вариантом пострижения было заплетение кос, выполняемое на девочках либо матерью, либо самой старшой женщиной (или женщинами) в деревне. Вероятно, заплетение кос проводилось незадолго до или сразу после первой менструации, то есть у девочек старше, чем 7-10 лет и… и это более-менее всё, что мы знаем о заплетении (что, в общем, неудивительно, учитывая практически полное отсутствие интереса исследователей к вопросам, касающимся женщин). Поскольку немного известно о заплетении, его нельзя сравнивать с пострижением и, следовательно, не представляется возможным оценить, насколько проблематичными были бы эти виды ритуалов для ребёнка, который предпочитает нарушать гендерные «нормы». Однако, несмотря на то, что пострижение было обрядом, предназначенным только для одного пола, это был символ одобрения, принятия в семью и принадлежности, поэтому они могли с таким же успехом быть чем-то, чего наш герой ожидал с нетерпением, а не как что-то, от чего он хотел убежать.
По мере того, как наш гетеросексуальный славянин рос, набирал сил и достигал половой зрелости, ему поверялись задачи, требуемые большей силы, скорости или выносливости. Благодаря гигантскому преимуществу в силе, скорости и физической выносливости, гарантированному ему влиянием тестостерона (если вы мне не верите, приглашаю посетить сайт, где достижения женщин-олимпийцев сравниваются с результатами спортивных соревнований мальчиков-юниоров), большинство этих задач могли выполняться качественно и результативно только (или почти исключительно) другими мальчиками. Наш герой был слишком сильный и здоровый, чтобы заниматься такими «традиционными» женскими занятиями, как ткачество или прядение, которые не требуют значительных физических усилий, из-за чего их выполняли люди, которым, по разным причинам, только это могло быть по силам. Этими людьми были: беременные матери, кормящие грудью женщины и старухи. Такие люди, как наш мальчик-гей, то есть, сильные, здоровые и способные к тяжёлой работе люди, должны были выполнять более трудные работы, как, например, пахота, строительство домов, вырубка деревьев или многодневные охотничьи выездки.
Таким образом, мы видим, что у нашего мальчика, в момент достижения половой зрелости не было ни малейших оснований думать, что с ним что-то не так или, что он иной сексуальной ориентации или гендерной идентификации. Возможно, иногда он мечтал быть беременной женщиной и готовить пищу или прясть шерсть, но наверняка многие из его здоровых и сильных сверстников тоже мечтали об этом. Кто бы не предпочёл сидеть на табуретке весь день, вместо того, чтобы рубить деревья в лесу в поте лица?
Трудно догадаться, насколько гендерно однородной была его сильная, быстрая, выносливая и тяжело работающая группа сверстников. Не исключительно (хотя это, конечно, случалось редко), что в поселении нашего героя также жила чрезвычайно сильная (цис) девушка или интерсексуальный человек, например, девушка с одной из форм дефицита 5α-редуктазы (то есть, чей организм естественным образом синтезировал тестостерон). Тем не менее, трудолюбивая группа сверстников нашего героя, безусловно, состояла в основном из мальчиков. Таким образом, в момент достижения половой зрелости, во время, когда подростки обычно совершают свои первые сексуальные эксперименты, наш герой окружался мальчиками, к которым (или некоторым) он испытывал сексуальное влечение. Конечно, большинство членов его группы сверстников также испытывали сексуальное влечение, только к девушкам.
J. M. Bailley, L. Diamond “Sexual Orientation, Controversy and Science” [w:] “Psychological Science in the Public Interest”
Современные исследования человеческой сексуальности показывают, что около 10% мужчин и женщин имели некоторый не-гетеросексуальный опыт в прошлом. Около 30-60% из этих 10% остаются «верными» не-гетеросексуальной ориентации. Не будем забывать, что сексуальная ориентация человека не всегда постоянна на протяжении всей жизни. Переменчивость сексуальной ориентации, особенно среди не-гетеросексуальных людей, является хорошо изученным и описанным явлением (наблюдается чаще всего у негетеросексуальных женщин). Что это значит? Это значит, что наш гомосексуальный славянин имел 1 из 10 шансов рубить дрова с мальчиком, открытым для негетеросексуальных экспериментов. Однако, в 9 из 10 случаев наш герой с грустью и разочарованием наблюдал, как его коллеги, один за другим, находили девушек, готовых и желающих участвовать в сексуальной активности. А почему эти девушки были такими желающими? Потому, что в обществах наших дохристианских предков девственность не считалась добродетелью. Напротив, как мы узнаем от ал-Бекри, славянские невесты, которые в первую брачную ночь оказывались не имеющими предыдущего сексуального опыта, были отвергнуты, потому что считалось, что у такой девушки не хватало «качеств», чтобы заманить любовника.
Несомненно, наш славянин чувствовал себя одиноким и, возможно, ненужным или отвергнутым. Но его чувства не были вызваны издевательствами над его сексуальной ориентацией, а лишь отсутствием доступных партнёров. Ведь какой мальчик-гомосексуалист решил бы ухаживать за другом, о котором все знали (не может быть никаких сомнений в том, что в раннесредневековом поселении все знали всё о всех), что он ходит на сено с Манькой?
Так что же сделал бы наш герой? В 9 из 10 случаев – трудно сказать. Возможно, он решил бы остаться в своём поселении и жить в безбрачии, пока не найдёт подходящего партнёра. Возможно, он отправился бы в мир, чтобы искать счастья где-то ещё. Известно, что население некоторых из раннесредневековых славянских городов достигало нескольких тысяч жителей. Большее количество людей увеличивало шанс найти партнёра, открытого для не-гетеросексуального опыта. Однако в одном из 10 случаев, когда в поселении находился мальчик или мужчина, открытый для половой жизни с нашим славянином, сексуальная ориентация нашего героя становилась известна остальной части общины. И именно здесь нам начинает серьёзно не хватать источников для описания последствий этого 1 из 10 события.
К сожалению, что касается дохристианских славян с не-гетеросексуальной ориентацией, единственными доступными источниками являются проповеди христианских священников, записанные в раннесредневековых псалтырях. Как можно догадаться, в этих проповедях священники призывают к отказу от не-гетеросексуальных практик, а также всех других внебрачных сексуальных контактов. Это, несомненно, какой-то аргумент «за» наличие и принятие не-гетеросексуальных людей в обществах наших предков, но с другой стороны, христианские священники кляли не-гетеронормативные поведения на протяжении более чем 2000 лет, в любое время и в каждой общине. Потому скептикам легко отклонить этот аргумент как не очень специфический для славян. Поэтому, для конкретности, у нас нет выбора, кроме как начать использовать догадки, подкреплённые как можно большим количествам знаний.
Современные экономические анализы показывают, что гомофобное (и вообще – анти ЛГБТ) поведение связано с высокими экономическими издержками для общества. Конечно, большая часть этих затрат, касающихся потерь туристической отрасли или расходов на здравоохранение, не касается общины дохристианских славян, но такие затраты, как гибель людей или снижение производительности труда, могут быть применены к анализу раннесредневековых условий. Учитывая, что дохристианские славяне добровольно и охотно сотрудничали с различными демонами, у некоторых даже были с этими демонами дети (известный из былин Волхв Всеславич был сыном Марфы Всеславьевны и змея, то есть славянского дракона), что так же охотно они принимали путешественников и купцов разных вероисповеданий и цвета кожи, что они ограничивали права христиан только после того, как христиане начали разрушать языческие храмы, мне трудно поверить, что наши предки отвергли бы своего сильного, здорового и способного сына, только потому, что этот сын предпочёл ходить на сеновал с мальчиками. Во времена, когда буквально всё от производства продуктов питания до строительства домов приходилось делать вручную, мне трудно представить, что сильные и способные к работе руки отвергались только потому, что в свободное время они сжимали ягодицы «неправильного» пола. Хорошо, я могу ошибаться. Хотя, если честно, сомневаюсь.
Девочкам стало лучше
Не похоже, что положение не-гетеросексуальных славянок во время наших предков существенно отличалось от описанного выше гомосексуального славянина-подростка. Однако, учитывая повсеместное отсутствие участия женщин во всех видах исследований и научных соображений (даже ремни безопасности в автомобилях не тестируются с женскими манекенами на водительском сиденье!), представляется необходимым посвятить хотя бы несколько коротких абзацев исключительно девушкам и женщинам. Итак, проведём мысленный эксперимент с не-гетеросексуальной, раннесредневековой языческой славянкой в главной роли.
Как я писала выше, детство нашей славянки было точно таким же, как у героя первого мысленного эксперимента. Такая же сама одежда (какая есть под рукой, или её полное отсутствие), такая же самая работа (какую ребёнок был способен выполнять). Первые различия появлялись во время полового созревания. Мы знаем, что не-гетеросексуальные люди с детства часто отдают предпочтение «типичным» занятиям для противоположного пола. В этом случае наша героиня столкнулась бы с проблемой относительной (по сравнению со средним мальчиком в период полового созревания) физической слабости, возникающей из-за отсутствии влияния тестостерона. Менструация также могла быть проблемой для неё, но не обязательно такой большой (и частой), как может показаться. Во времена наших предков часто случались недоедание или даже голод, поэтому не исключено, что менструации у девушек и женщин не были такими регулярными, как это имеет место у большинства современных сытых женщин из (так называемых) развитых стран. Тем не менее, не исключено, что нашей славянке было легче «найти себя» среди мальчиков (чем мальчику среди девушек) – ведь кто отвергнул бы человека, желающего тяжело трудиться? Однако, труд среди мальчиков отдалял бы нашу славянку от предметов её воздыханий – других юных славянок в поселении. Которые, не будем забывать, в 9 из 10 случаев встречались с мальчиками на сеновале.
Стоит отметить тот общеизвестный факт, что ориентация не-гетеросексуальных женщин существенно отличается от ориентации не-гетеросексуальных мужчин. Статистически говоря, у нашей славянки выло бы больше шансов быть бисексуальной, чем исключительно гомосексуальной. Это означает, что (статистически) ей было бы проще функционировать «традиционным» способом, то есть сексуально экспериментировать с мальчиками (если бы не было желающих девушек), выйти замуж и попытаться родить ребёнка. Если она была плодовитой женщиной, она могла бы «усыпить» свои гомосексуальные наклонности, подождать пока её муж возьмёт другую жену, надеясь, что эта другая жена тоже будет 1 из 10 женщин, открытых для не-гетеросексуальных отношений. Альтернативно, наша героиня могла активно искать замужнюю женщину с не-гетеросексуальными наклонностями и во время купальных торжеств, инструктировать её мужа, какой венок выловить (о купальских венках я писала здесь). Так, как видите, положение не-гетеросексуальных девочек во времена наших предков было похоже на положение не-гетеросексуальных мальчиков, но не было идентичным. Как кажется, по крайней мере, во времена наших предков девочкам было лучше!
Радужное изменение пола
Хотя существует не так много источников, описывающих ситуацию не-гетеросексуальных дохристианских языческих славян, можно найти немного больше информации о трансгендерных или интерсексуальных людях*. Результаты этнографических исследований свидетельствуют о том, что смена пола не была чужда нашим предкам, хотя отношение к людям, совершившим смену пола, было явно амбивалентным.
Согласно фольклору в славянской традиции смена пола могла произойти от употребления воды из озера, из которого пил змей, или от поедания змеем. Змей, который проявлял себя физически в виде радуги, был драконом и своего рода мостом между миром живых и мёртвых. После поедания змеем (или употребления той же самой воды что и змей), живой переносился в мир мёртвых, где он мог приобрести сверхъестественные магические силы, способность превращаться из человека в животное или менять пол. К сожалению, неизвестно как эти силы приобретались, было ли это делом случая, или живой в загробном мире мог каким-то образом решить или пожелать иметь определённые силы. Тем не менее, известно, что смена пола была одним из эффектов (или побочных эффектов) путешествия со змеем в мир мёртвых.
Змей (иллюстрация Малгожаты Левандовской из романа «Змеи»)
Из других источников мы знаем, что дохристианские славяне не считали тело чем-то отдельным от человека – «хозяина» этого тела. Недаром, основным погребальным обрядом дохристианских славян была кремация. Поэтому представляется разумным подозревать, что наши предки считали, в загробную жизнь человек переходил в телесной форме, а не только как душа или дух. Это подозрение также подтверждается поверьями в то, что Змей-Радуга всасывал другие существа, такие как раки, лягушки или рыбы «целиком», а затем опускал их на землю с дождём. Существуют также известные и описанные верования, что Змей-Радуга высасывает из людей только кровь, а не их «целиком». Возможно, это связано с тем, что путешествие в загробную жизнь происходило не в виде плоти, а в духовной форме после предыдущей смерти от кровотечения. Ведь после смены пола (или после получения магических сил или способности превращаться в животное) живые возвращались из загробной жизни либо в новое тело, либо с новым телом. Это означает, что смена пола осуществлялась путём получения нового тела противоположного пола, чем предыдущее. Поэтому, похоже, единственное изменение пола, принятое славянской традицией — это изменение, связанное с трансформацией тела. Из этого, в свою очередь, следует, что современные тенденции смены пола через само-декларацию и самоидентификацию с противоположным полом без каких-либо анатомических изменений, с точки зрения Родной Веры можно рассматривать только как сменой мышления, а не как сменой пола как таковой.
Здесь следует отметить, что вышеописанные убеждения относительно смены пола, были даны этнографам в контексте предупреждения. Люди, которые делились своими знаниями местного фольклора с этнографами, предупреждали не пить из озера, из которого пил Змей или прятаться, когда в небе появляется радуга. То есть было опасение быть проглоченным Змеем, сменить пол, приобрести магические силы или стать оборотнем. И не удивительно. Как я уже много раз упоминала в этом посте, подавляющее большинство людей имеет определённый биологический пол и опознаёт себя с этим полом. Лишь небольшой процент человечества, включая дохристианских славян, принадлежал к ненормативной группе, которая могла рассматривать убеждения о Змее как поощрение, а не предупреждение.
Радуго-фобические верования цитируются некоторыми современными родноверами, как причина, по которой трансгендерам нет места в Родной Вере. Именно-таки родноверы говорят о «чуме ЛГБТ» или «заразе ЛГБТ» и призывают отказаться от этой «идеологии». Тем не менее, вопреки утверждениям радуго-фобических родноверов, исторические и этнографические источники указывают на то, что колдуны и оборотни, изменяющие пол или каким-то другим образом затронутые Радугой-Змеем люди, без особых трений функционировали в обществах дохристианских славян, а нередко даже считались полезными. Более того, существовала небольшая группа людей, для которых взаимодействие с Радугой-Змеем не было опасным. Эта группа была известна нашим предкам как хмурники, обочники или планетники. В разных районах славянских земель, хмурники наблюдались по-разному. Иногда их описывали как демонов или осуждённых душ, а иногда как «нормальных» (то есть живых) мужчин, наделённых властью контролировать погоду. В некоторых сообщениях хмурники сражались против Змеев, а в некоторых – с ними. Согласно верованиям наших предков, перед бурей хмурники всасывались в небо радугой, чтобы в облаках бороться с приближающейся бурей, а затем благополучно (и в том же телесном виде) возвращаться на землю и продолжать «нормальную» жизнью среди обычных (то есть не-магических) людей в ожидании очередной бури.
Помимо трансгендерных людей, славяне также знали трансгендерных демонов. Более интересным из них был месячник. Месячник был демоном человеческой формы, чья сила проявлялась в ежемесячной смене пола. В каждое полнолуние тело этого демона меняло свой облик из женского в мужской (или наоборот), но в остальное время, месячник просто жил в обществе своего поселения.
Таким образом, как мы видим, отношение наших предков к Радуге-Змею с его сверхъестественными преобразованиями и к трансгендерным демонам было схоже с отношением наших предков ко всем другим существам (сверхъестественным или нет), то есть, явно утилитарным. Если человек, измененный контактом Радугой-Змеем, мог позитивно служить обществу, то он считался полезным и принимался как ценная личность. Конечно, здесь существовал элемент опасений (как это было в случае дедов-лирников, о которых я писала здесь), и (полагаю) для безопасности «нормальных» членов общины, люди, наделенные сверхъестественными дарами, функционировали на социальной периферии, а не в массовом обществе, но я искренне сомневаюсь, что кто-то осмелился бы назвать этих людей «чумой» или «заразой», особенно если их полезность (например, в лечении болезней магией) была окончательно подтверждена.
Остаётся ещё рассмотреть упомянутых в самом начале 0,02-0,05% людей, родившихся с гениталиями неоднозначно мужской или женской внешности и пол которых (в глазах наших предков) не возможно было определить. Стоит отметить, что помимо этого меньшинства возможно было также присутствие лиц, поражённых одним из многих расстройств полового развития, вызывающих отличие фенотипического пола (внешности) от генетического пола (определённого наличием хромосом XY или XX). Причины расстройств полового развития у человека множество. Многие из них вызывают частичное или полное бесплодие, половую идентификацию, отличную от фенотипического пола (то есть, «мужской» или «женский» внешний вид, наружные половые органы и общее телосложение). Результатом некоторых из этих заболеваний могут быть серьёзные гормональные нарушения, иногда приводящие к летальному исходу. Нет ни малейших оснований предполагать, что такие люди не рождались и не жили во времена наших предков. Но всё же мы должны понимать, что в раннем средневековье не было ни возможности диагностировать большинство из этих расстройств, ни возможности их лечения. Сущность этих расстройств также была неизвестна и нельзя было, например, генетически определить пол. Несомненно, эти люди считались непохожими на других и, вполне возможно, к ним относились как, например, к людям со сверхкомплектными зубами (которые часто подозревались в вампиризме). В этом случае, такие люди функционировали в обществе совершенно нормально, хотя, может быть, к ним относились с чуть большим почтением, но наибольшее внимание уделялось обеспечению надлежащего погребения (о чем я писала здесь). Возможно также, что положение людей, затронутых нарушениями полового развития, было больше похоже на положение демонов, полудемонов (как Волх Внеславевич из былин), колдунов, оборотней и других людей, изменённых силой Радуги-Змея.
В контексте транс- и интерсексуалов стоит также упомянуть существование в праславянском языке двойственного числа, которое выражало двойственность или чётность. Двойственное число имело собственные грамматические формы, разделённые на мужской, женской и средний род, а эти формы отличались от форм множественного числа, выражающего кратное трём и более. Невозможно со стопроцентной уверенностью установить, почему нашим предкам нужно было выражать двойственность ясным, понятным и однозначным способом. Пожалуй, существовали какие-то неизвестные/забытые элементы их культуры, обычая или религии, которые требовали такой точности. Но также возможно, что они использовали двойственное число, чтобы выразить двойственность пола людей, испытывающих состояния интер- или транс-гендеризма с рождения или через контакт с Радугой-Змеем.
Иные времена, иная культура
Современная Родная Вера – религия, воспроизводимая на основе обрывков информации, оставшихся от дохристианских славян. Методы, используемые для реконструкции верований наших предков, включают анализ исторических, археологических, этнографических, антропологических, лингвистических источников, различные сравнительные методы, а также здравый смысл и осознание того, что не все элементы культуры наших предков могут быть реально воспроизведены в современное время.
Хотя мы прекрасно знаем, что в раннем средневековье славяне приносили Богам человеческие жертвоприношения, никто в здравом уме не попытается воссоздать такие жертвенные ритуалы в рамах практики Родной Веры в XXI веке. То же самое относится к захоронению тел младенцев под порогами домов, прокалыванию тел умерших колышками, убийству жертвенных животных во время ритуалов и питью их крови или избиению ленивых детей, чтобы изгнать из них демонов. Никто (надеюсь, никто!) не пытается воссоздать эти ритуалы, потому что времена изменились, а вместе с ними не только действующая правовая система, но и, а, возможно прежде всего, наше отношение как к людям, так и к животным. Под влиянием времени, исторических событий и столетий христианизации мы тоже изменились. Языческая точка зрения, не-антропоцентрическое отношение к миру и его ресурсам, не-иудео-христианские этические принципы – всё это нам чуждо и, став родноверами, мы все должны этому научиться.
К сожалению, кажется, что не все современные практикующие родноверы открыты для этих уроков. Именно эти реконструкторы, лишая ненормативных в плане сексуальной ориентации и идентификации людей прав исповедовать веру славян, ссылаются (помимо радуго-фобии) на «естественные права», якобы основанные на плодовитости гетеросексуальных отношений. Удивительно, но эти же реконструкторы, по-видимому, не проявляют ни малейшего интереса к плодовитости гетеросексуальных браков и, несмотря на имеющиеся медицинские тесты, не настаивают на том, чтобы гетеросексуальные молодые пары, перед свадьбой, предъявляли свидетельство о фертильности и обязывались отказаться от всех форм контрацепции (за исключением, возможно, «традиционной» фитотерапии и детоубийства). Не менее удивительным является и тот факт, что эти реконструкторы не обращают ни малейшего внимания на то, что хорошо задокументированная традиционная передача ценного брачного дара будущей жене завершается перед свадьбой. Я даже не буду писать о гостеприимстве, уходе за пожилыми людьми или даже заботе о природной среде, потому что от этих традиционно славянских ценностей регулярно отказываются в пользу подозрительно согласующихся с иудео-христианскими верованиями: ежедневных молитв, возведения храмов и алтарей, пропаганды гетеросексуальных отношений и отказа от всего негетеросексуального или связанного с ненормативной гендерной идентификацией.
С другой стороны, следует отметить, что гендерно-ненормативные родноверы также не способствуют содержательной реконструкции языческой веры славян. Все чаще предпринимаются попытки ввести в Родную Веру индуистские (хиджра), полинезийские (фаафафины) и даже индейские (двухдуховные) элементы, как будто загрязнение славянской культуры иудео-христианскими влияниями было недостаточно. В то же время, некоторые гендерно-ненормативные славянские язычники, похоже, забывают, что гендерная теория создалась (а вернее – создаётся) англоязычными активистами, совершенно не сознающими о лингвистических проблемах, с которыми эта теория сталкивается в языках, столь же «гендерных», как славянские языки. Славянские языки требуют, чтобы каждое прилагательное, включая прилагательное «небинарный», имело грамматический род, согласующийся с существительным (или местоимением). В славянских языках невозможно представить себя как небинарную личность без одновременного использования грамматического рода, что, по-видимому, делает бесполезными любые попытки представить небинарность. Больше всего меня беспокоит тот факт, что (особенно англоязычные) родноверы или славянские язычники пытаются перенять и культивировать традицию славян без уважения и внимания к языку – одному из фундаментальных и неотделимых элементов культуры. Поэтому я бы предложила, чтобы вместо того, чтобы спорить и оскорблять «сексистских» исследователей славянской культуры, небинарные последователи родной веры занимались более конструктивной и полезной деятельностью для общины родноверов, такой как, например, лингвистическое исследование, посвященное реконструкции двойного числа в славянских языках.
Слава!
Библиография:
H. Joyce „Trans. When ideology meets reality”
H. Kitsikopoulos “Agrarian Change and Crisis in Europe, 1200–1500”
C. Criado Perez “Invisible Women”
J. M. Bailley, L. Diamond “Sexual Orientation, Controversy and Science” [в:] “Psychological Science in the Public Interest”
K. Matýas, "Nasze sioło" [в:] "Wisła" t. VII,
A. Szyjewski, "Religia Słowian",
K. Moszyński, "Kultura ludowa Słowian", t. II "Kultura duchowa"
M. Białous „Fenomen religii Prasłowian”
„Ibrahim ibn Jakub i Tadeusz Kowalski w sześćdziesiątą rocznicę edycji”, ред. Andrzej Zaborski,
J. A. Alvares-Pedrosa „Sources of Slavic Pre-Christian Religion”
P. Zych, W. Vargas „Bestiariusz Słowiański”
Трансгендер – это человек, гендерная идентичность которого отличается от его чётко определённого биологического пола, а интерсексуал – это человек, биологический пол которого не определён или не может быть чётко и однозначно определён. Интерсексуал может, например, внешне выглядеть как один пол, но иметь гонады противоположного пола, или иметь гонады обоих полов, или иметь овотестис, то есть половой орган с характеристиками как яичников, так и яичек.